Брянск – это город боевой и трудовой славы. Широко известный факт истории нашей великой родины – Союза Советских социалистических республик.
И вот в этом самом городе наш славный мостовой желдорбат из Хутора Михайловского в 1970 году возводил большой однопутный железнодорожный мост, на который я прибыл непосредственно из военного училища. На трассе ( а любой объект в желдорвойсках всегда находился на трассе) встретили хорошо; офицерский состав опытный и грамотный, в роте всем за тридцать, и только я – «мальчик» двадцати лет. Но – взводный, однако! Если проблемы и проблемки с моими солдатами были, в принципе, предсказуемы, то с офицерами – во многом неожиданными. Оказалось, что новенький должен был «проставиться» — в этом для меня особой новости не было. После окончания работы все офицеры технической роты дружно выпили и отлично закусили в одном из кафе на первом Брянске, т.е. новый взводный командир был «вписан» в роту. А наутро произошло новое знакомство.
После развода на мосту подходит невысокий, немного уже полноватый лейтенант, и вежливо представляется «зелёному» взводному кранового взвода: «Юрий Васильевич, будем знакомы!». Ничего себе манеры, подумал я, и протянул руку. Начался доверительный разговор с «одним из опытнейших офицеров – мостовиков нашего батальона» — именно таким он и вошёл в мой молодой мозг, этот лейтенант с … двумя лишними дырочками на погонах и приличными мешками под глазами — Юрий Васильевич Харитонов. Причём дырочки эти имели очень своеобразное расположение: одна – между лейтенантских звёздочек, одна – на месте третьей, старшего лейтенанта. Мне сходу как-то было неудобно спросить у этого опытного офицера, что за дырки на его весьма потрёпанных, погонах. Зато потом, уже когда он крепко взялся за моё «просвещение по части знакомства с городом боевой и трудовой славы», попутно не пренебрегая Брянскими ресторанами, до меня дошёл весь тернистый служебный путь Юрия Васильевича, прослужившего к тому времени уже лет двенадцать!
В своё время прибыв из училища молодой офицер-мостовик взялся за службу с большим рвением. Получил вовремя (т.е. через три года по тогдашним приказам) звание старшего лейтенанта. Стал заместителем командира роты по технической части, а потом и ротным. В мостовом деле он стал действительно профессионалом. Но вся его карьера, к сожалению, была трудной борьбой… со змием. Конечно же, зелёным, зелёным…
Наша встреча произошла в тот момент, когда Юрий Васильевич уже закончил с ним бороться, и всецело находился в его, змиёвой, власти. К сожалению, никто не предупредил меня на эту тему: может быть, не было рядом в тот момент человека, который бы заметил «внимание» Ю.В. Харитонова к моей персоне…
Начались походы по достопримечательностям Брянска. Я ходил с открытым ртом: Юра умело подавал всё то, что сам знал досконально. Правда, при этом я чувствовал угрызения молодой совести – ведь надо было заниматься своим взводом, познавать науку управления людьми, проводить какую-то работу со своими солдатами. Конечно, всё это я делал, ничего не пропускал и старался. Но ведь надо было работать больше, в самом начале карьеры-то?! Но Юрий Васильевич обычно вальяжно советовал больше доверять сержантскому составу: «Ты же не можешь работать сутками – сержанты для того и предназначены, чтобы в отсутствие командира взвода управлять личным составом»… Всё, вроде бы, логично. Как правило, в конце такой «экскурсии» Юра предлагал поужинать в дружеской атмосфере. «Нет нет, не лезь в карман – ты молодой, денег мало, я расплачусь – не волнуйся…» — ну настоящий и преданный друг, что тут скажешь! А денег действительно было – всего ничего, особенно в начале карьеры. Помнится, первая сумма в кандидатской карточке была около 150 рублей. А уже была семья, в которой скоро ожидалось пополнение!
Такое случалось периодически: сидим, пьём, разговариваем. Потом Юру обязательно тянуло потанцевать, я же в это время уже поглядывал на часы. Какое там – он только «входил в раж»! Собственно говоря, уже после первого такого похода у меня закралось подозрение в его целесообразности, но на следующий же день Юрий Васильевич очень аргументировано развеял все мои сомнения. Умел он убеждать, умел. Хорошо, что много приходилось ездить в командировки – он всегда ждал моего прибытия, и… снова предлагал погулять. К концу 1970-го года «экскурсии» прекратились: Брянск я уже изучил. По его мнению. Остались только походы по ресторанам, иногда с некоторыми сослуживцами. Юрий Васильевич постепенно «раскрывался» и таких «благотворительных жестов» с его стороны уже не было. Зато головной боли от его выступлений становилось всё больше: оказалось, что он в нетрезвом виде ещё и нахал и дебошир. Вот таким образом, через несколько месяцев, я и узнал почему у него так много разных дырочек на погонах – борьба «со змием» была «кровопролитной», но безуспешной. И были потери: одна из его дырочек на погонах, как оказалось, была для… одной звёздочки. Т.е. был он и младшим лейтенантом!
Я давно тяготился этой своеобразной дружбой, но оторваться от него у меня не получалось, и он это прекрасно понимал. Мне сильно надоело выводить его из ресторанов, ловить и расплачиваться за такси, контактировать с милицией, улаживая его буйные проявления. Как-то странно, что я никак не могу припомнить, чтобы кто-то из начальников пытался на него повлиять. Да и мне, почему-то, никто ни разу ничего не сказал, не подсказал и не предостерёг. До общежития, бывало, добирался глубокой ночью, утром – на подъём в роту с больной головой… Врагу не пожелаешь!
Мне всё-таки как-то удалось выйти из-под влияния Юрия Васильевича, уже не помню каким образом. Моя работа и обязанности совсем не пересекались с его – краны были на всех объектах, поэтому я часто ездил. Потом стал секретарём комитета ВЛКСМ части. Меня Бог миловал, мне удалось уйти от влияния «самого опытного». Куда удалось уйти ему самому- мне, слава Богу, не известно.