Специально коверкаю первое слово, вспоминая Михаила Горбачёва – «приколиста» — политика, таким образом называвшего братский азербайджанский народ, и, заодно «разваливший» КПСС вместе с великой державой…
Но про азербайджанцев вспоминаю не зря: ведь кроме «лётчика» Вагифа, возившего меня на ГАЗ-66 всё то лето, было много и других Вагифов, Асланов и прочих Мамедов, руливших врученными им Родиной автосамосвалами типа КрАЗ-256Б Кременчугского автозавода с целью перевозки грунта в создаваемые насыпи.
Все эти горячие парни, как только улавливали более-менее, куда давить и что крутить во врученном автомобиле, становились «очень крутыми» водилами. Никаких правил движения они не признавали и очень любили скорость. Представить себе, я думаю, не очень сложно гонку на притрассовой пыльной дороге, местами узкой и с продавленными местами… А если с землёй? Представили? А если ночью? Правда в ночную смену, после серьёзного инструктажа по технике безопасности под роспись, гонок они не устраивали. Но, в основном, просто потому, что было плохо видна дорога и так, на небольших скоростях.
Но самое опасное, что можно было ожидать от этих «эксплуататоров» КраЗов в ночное время, это то, что они начинали движение после выгрузки на насыпи не ожидая когда кузов опустится. Вот, вроде, он уже опускается – и поэтому вперёд! И… связевые провода, как на зло всегда расположенные на столбах именно со стороны возводимого второго пути, пожалуйста – зацепленные козырьком самосвала, «едут» за ним до самого карьера! Под утро дистанция сигнализации и связи (ШЧ) со станции Сенная уже будит: «Здрасьте, пожалста! Ваши опять…» — и идёт рассказ о том где, что и сколько порвали, уничтожили, и сколько чего на железной дороге осталось без связи… И начинаются мытарства бедных связистов – восстановление связи дело весьма хлопотное и трудоёмкое. Тихонько матеря славные наши войска, мужики безропотно вкалывают… И не по одному разу!
«Разбор полётов» после ночной смены ничего, как правило, не даёт: начальник смены «там не был», водители — все как один, клянутся Аллахом, что с поднятыми кузовами ни за что не трогаются с места, хоть приказывай… Показчик – «Так меня не слышали…». Круг замыкается!
А землеройные машины – тоже серьёзный «бич», так и бил, бил… Помнится требовалось в каком-то месте сделать выпуск воде, что ли. Место было неясное – рядом был кабель. Поэтому заблаговременно договорились сделать это в присутствии работника дистанции. Приехал, всё показал, сверившись со схемой. Вымеряли всё, поставили вешки. Всё – в присутствии бульдозериста рядового Куличенко. Петя всё понял, пощупал и понюхал это место – в общем, полностью проникся. Сел за рычаги бульдозера, и в нашем присутствии… точнёхонько разорвал кабелище, толщиной в руку! Все светофоры стали красными, поезда от Сенной до Саратова остановились на неопределённое время. Начался срочный, на ночь глядя, десант связистов… Но это уже была, как говорится, не совсем моя забота.
… Едешь к начальнику дистанции, готовишься к разным неприятным разговорам или ругани: заранее готов всё принять. Но нет – люди в железнодорожной связи работают замечательные: они ещё и … жалеют! Всё понимают, и даже иногда нальют выпить за дружбу; вот ведь какие были взаимоотношения! Приволжская дорога принимала наших механизаторов такими, как они были. И не только, разумеется, сынов азербайджанских…