Всё познаётся в сравнении. Но иногда сравнения просто ни к чему: например если пытаться сопоставить как-то наши народы. Тысячелетия они развивались каждый по-своему и в условиях, очень отличающихся. Это – очевидно. Поэтому смешно, и даже грустно как-то оценивать, тем более судить… со своей колокольни то, что у монгол – принято и вполне естественно. Но наши, конечно же, судили, оценивали, и «давали оценки»… М-да… Культурные и сильно развитые (как нам кажется), дали монгольскому народу полноценный спиртной напиток типа «водка», например. В каждом аймачном центре теперь обязательно ЛВЗ. Хотя я, может быть, отстаю, и их частично сократили. Но вряд ли. Что теперь получилось из монгольского народа — сами догадаемся? «Старший культурный брат» здорово помог, факт! А была до этого такая приятная, слабенькая «архушечка» из риса, по-моему. Хватало много тысячелетий: теперь — нет.
Нет, конечно «брат» помог и в индустриализации, и в химизации и в электроэнергетике – с этим не спорим: но и… споил монгол тоже немало! Так что не стоит особо смотреть свысока на вековые привычки и традиции – этому народу так надо, и всё!
Традиции туалета, как мне представляется, очень проста: где захотел – там и делай своё дело – места хватает. И вот – вижу собственными глазами в самой столице страны, проезжая на машине напротив посольства Англии (это же проспект Мира, по-моему?), такую, прямо сказать идиллическую картину ( а для нас — дикую, естественно): на автобусной остановке стоят в ожидании несколько человек, один из которых – монгольский военный с женщиной. Всё бы ладно, но военный, стоя «валетом» к своей собеседнице (!), мочится… в сторону, между прочим, посольства, и при этом разговаривает с ней! Никто не возмущён, не отворачивается: лица спокойны. Только мы, в машине, раскрыли рты, да так и едем… Поразились – а зачем, собственно? Всё ж нормально – человеку просто надо было, и всё. Это в 82-м было, а позже я уже такому не удивлялся, потому, что всё понял.
Хар-Айраг, конечно, далеко не столица – но, всё-таки сомонный центр, опять же – узловая станция. Т.е. не степь. И год уже где-то 84-й, наверное. Но ведь века прошли, века. И, значит, всё это будет меняться очень долго, если вообще будет. Итак, сюжет номер два: едем из городка на станцию с солдатами на «Зилке»: зачем-то поехали в Улан-Батор. Въехали на главную улицу, состоящую из прогрейдированной двухполосной дороги без какого-либо, разумеется, покрытия. Как везде. Я – в кабине, солдаты в кузове. Справа — стайка монгольских девчонок, по виду школьниц старшего возраста: подходят к дороге, весело и оживлённо разговаривая. Вдруг одной – захотелось: она, абсолютно не взирая на машину с Советскими солдатами, подъехавшую почти вплотную… снимает то, что у ней одето, садится прямо на обочине, продолжая оживлённый разговор с подружками, и… делает своё маленькое дело… Проезжаем. В кузове нашей машины — тишина: а ведь покажи что-то, гораздо более невинное солдатикам – ведь загогочут обязательно! Подъезжаем к станции – это совсем рядом — выхожу из машины, смотрю в кузов: вижу стоящих в ступоре воинов – железнодорожников с открытыми ртами. Они не сообразили как на это реагировать, и… молчат. Я засмеялся, ребята – грохнули, наконец; от хохота чуть живы – скорее всего, они смеялись над… своей реакцией на такой замечательный спектакль…
Со временем, когда начали строиться более-менее города ( в понимании монгол, конечно), видимо, стал вопрос о сооружении отхожих мест. Поэтому высший, я бы сказал, класс этого «вида монгольской архитектуры», строится повсеместно в местах более-менее кучного проживания народа. Однако, заходить туда второй раз как-то неуютно: но вовсе даже не из-за грязи – из-за того, что монголы совсем не придают значения наличию, как бы это выразить попроще – щелей между досок сооружения. Да каких ещё щелей! То есть не уютность нахождения в таком туалете от того, что чувствуешь себя в таком сооружении… как на улице, или в степи. По-видимому, для монгола важно именно это чувство простора и свободы, и не так важно наличие или отсутствие видимости соседа (соседки) по «благому делу». И уж точно, что это делается НЕ СПЕЦИАЛЬНО – просто следует немного вникнуть в менталитет монгольского народа.
И уж совсем элементарные «удобства» в степи или Гобийской пустыне около юрты монгольского пастуха: метрах в 20 — 40 стоят себе пара – тройка досочек , чем-то, по-видимому, связанная за верхние концы — это туалет его семьи. Ну чистый символ, и больше ничего: ни от чего это «сооружение» не предохраняет и не закрывает – но оно обязательно есть. Послезавтра, когда юрту начнут разбирать чтобы откочевать на новое место, эти досочки заберут и поставят на новом месте…
Жаль, не догадался сфотографировать ни одного вида отхожих мест Монголии: зато имеется много фотографий… степи и пустыни! Вот — это главное.