В ЧЕТВЁРТОЙ ШКОЛЕ.

…Очень смутно вспоминается наше вхождение в нашу вторую по счёту, 4-ю школу имени героя-партизана Вити Коробкова. 1961год… Начало учёбы в пятом классе  лично  для меня, пожалуй, можно было сравнить со сменой Вселенной: после почти патриаршей тишины и нескольких, в основном пожилых, учительниц   —    огромное здание     ( уже был готов пристрой и наш класс располагался именно в новой части школы), масса новых предметов и учителей со своими требованиями, учёба во вторую смену, и  …не всегда дружеское отношение к нам,  малышам по сути,  со стороны старших…    Да – этот переход в новую школу был стрессом…
Директором тогда был Олег Владимирович Белявский,    память  которого  совершенно  не сохранила – это и понятно: он был от нас, пришельцев из глубокого детства, очень далёк. Вообще, как я заметил со временем, память сохраняет только что-то яркое,  броское или запоминающееся. В    первую очередь,  конечно,  впечатления.    Из нашей первой школы это,    конечно же,     Анна Сергеевна Петренко,   а  в  новой школе  мне  запали   в   память  навечно   только   некоторые преподаватели,  например,   учительница  английского  языка   Галина   Семёновна   Вольфсон,  которая мигом поняла, что в языке я нуль (а кто, интересно, тогда был не нуль?…  Успокаиваю я себя теперь…).    Начались муки, продолжавшиеся весьма долго и в моей следующей школе,     о которой будет отдельное повествование –   она того заслуживает.   А  тогда было тяжко, тяжко…     Но что-то,  всё-таки,   ей тогда удалось вбить  в   мою голову, хотя тяжело было не мне одному.  Позже мне удалось как-то выправиться по английскому: может быть, тут имеется и её заслуга… Потом меня даже тянуло к познанию языков, а в некоторых даже преуспел в некоторой степени.      Увлекался   самостоятельным   изучением   венгерского языка,  охотно впитывал азы молдавского, когда  пришлось поработать в том благодатном краю,   а позже,   во время службы  в  Монголии  –   монгольским:   это весьма помогало  и  в общении с тамошним народом!
Ещё    в   ряду запоминающихся личностей надо назвать учительницу  географии    Лидию Николаевну Иванникову,  которая  каким-то  образом  мне  привила большой интерес к своему предмету и, пожалуй, ко всему миру во всём его многообразии. В последствии, находясь в разных частях нашей необъятной родины и за её границами, мне всегда и всё там было интересно: не её ли  это рука,  думаю   я   об этом…       Вся   моя  военная служба,  по сути,   была    большим   и разноплановым…  путешествием.     И  даже гораздо позже,   совсем недавно,  когда  судьба «закинула»  в замечательный город Магадан,  тоже было  интересно увидеть своими глазами этот по-своему прекрасный край, не смотря на  тяжёлую работу…     Так что путешествия и познание мира, пусть даже в виде военной службы, никогда мне не были в тягость  —   отовсюду я вывозил массу впечатлений, фотографий и знакомств.     Думаю, что это её заслуга:   она ко мне всегда относилась хорошо, поддерживала и благоволила – видела мой интерес и старание. Спасибо ей!
Одна из знаковых фигур в  4 школе для нас был,  конечно же,   учитель физкультуры   Давыд Данилович Стерлин – именно он, как мне кажется, привил большинству из нас любовь к спорту; во всяком случае я припоминаю, что на его уроках было интересно и весело. Пока кто-то что-то изображал на снарядах, остальные могли и подухариться: я вот, например, любил с умным видом сидеть на лавке с задранной на собственную шею ногой… Все суставы мог выворачивать буквально… наизнанку! Вот были времена… гибкие… В общем, каждый как мог изощрялся, конечно, но дисциплину мы нарушали не слишком. Было много игровых видов спорта, а плавали мы на водной станции, располагавшейся тогда в самом углу набережной, где к ней примыкал широкий мол порта, напротив сейчас не существующего концертного зала. Пирсы были плохонькие, можно было провалиться в многочисленные дыры в настиле; но как-то никто не проваливался и большинство плавало. Правда, без рекордов обходились…
Уверен, что это именно Давыд Данилович развил нас физически так, что некоторые позже кое-что умели в спорте, добившись  неплохих спортивных  результатов, но о них – немного позже.
Был оригинал, преподававший пение. Этот добрый и не всегда трезвый человек учил нас петь хорошие песни о главном:   любви к Родине,   о  войне  и  Победе.     Хорошо помнится замечательная песня «Шёл солдат» — она брала, по крайней мере меня, за детскую душу…  Поэтому наш «пенич» и не забыт, хоть уже никто не может вспомнить его имени и отчества.
«Трудам праведным» обучал нас, мальчишек    (а кто учил девчонок, интересно?), рассудительный, основательный и требовательный мужчина – Дмитрий Степанович Готовцев. Большинству его наука давалась сравнительно не трудно, но у Серёжи Арустамова, по мнению Готовцева, всё получалось плохо, не так.    Дошло до юмора:   родителям   Серёги пришлось… нанимать репетитора по труду!  Но кое-кому, конечно, было не до смеха! Так что юморист был товарищ Готовцев, но рубанки и молотки мы, всё же, держать научились, а позже, уже в 10-й школе, наши «трудовые университеты» продолжил уже другой учитель, заслуживающий отдельного рассказа…
Были ещё учителя,  имевшие ласковые прозвища  «девушка из семейства паслёновых», «дочка» и кто-то ещё.   Наша Светлана Михайловна,    как-то автоматически  ставшая  «Светой», теперь руководила всей нашей жизнью в новой школе.     Такая молодая и красивая внешне, она оказалась ещё и добрым и ласковым человеком:  поэтому такой она и осталась всегда для всех её первых в будущем выпускников.   Наверное, тогда мы не всегда её ценили и  уважали,  бывали непослушными – иногда она на нас обижалась и поругивала…     И было за что, конечно: но ведь чувствовали, что делала она это нас всех любя…  Но ведь это было ещё наше детство,  и мы были ещё малышами. Со временем, когда мы росли и умнели, мы всё больше уважали и любили нашу Свету, часто даже не понимая этого…
Коллектив в то время, мне кажется, у нас только формировался: в 5 – 7 классах от нас кто-то уходил, кто-то приходил.   Некоторые ребятишки,  даже уйдя из класса по разным причинам,   не потеряли связь с нами – выходцами из одиннадцатой «началки»:   встречаясь,  всегда испытывали обоюдную радость встреч. Яркие примеры – Наташа Шаламова, которая как раз в этот период нас покинула, но связь, хотя бы эпизодически, через девчонок и ещё как-то, с ней не прерывалась.    А сейчас,  по видимому,  может вскоре наладиться вообще через Интернет!     Раз    в     20 лет попадался на пути Вася Шапарь – мариман со сложной судьбой, к большому сожалению недавно от нас ушедший…   Сколько было радости от этих встреч!…
В этот же  период к нам приходили много ребят,  и  не  всегда хорошие,   к сожалению. Вспоминается отъявленный негодяй  и второгодник Стрижак,  бывший постарше нас года на два: никому не давал проходу! Знал бы тогда слово «террорист» назвал бы его именно так. «Доставал» и девчонок и пацанов,  но  меня – как мне казалось – особенно.   Жаловаться на него было почти бесполезно: толчки, удары, наносимые скрытно и не заметно для учителя,   мне были очень даже заметны!   И угрозы, угрозы…     Этот будущий «казарменный хулиган»   мог   «в наказание» после уроков устроить «засаду».    Мне, во всяком случае.    Выручал меня, как обычно,   мой дедушка Володя – фронтовик и бывший милиционер,  знавший   как надо обходиться  с  таким  народом: приходил к школе и встречал.  И никогда Стрижак не смел подойти – этот,  в  сущности,  частный случай, мне здорово запомнился и помог понять в дальнейшей моей военной службе чувства обиженных такими вот стрижаками…   А заодно и методы на них воздействия.

Вот в такой,    переходной от детства к ранней юности обстановке, дополнительным фактором,   усложняющим жизнь мальчишки,   росшего без отца,   был отъезд моей мамы   в длительную командировку по её работе – в Венгерскую народную республику. Конечно, это было хорошо и даже замечательно с материальной точки зрения; я это, конечно, понимал. Но… учиться было трудно, не очень-то хотелось, тут этот Стрижак ещё, дедушка с бабушкой ругают за тройки и двойки, и… так хочется к маме! В общем, тяжело было и тоскливо  в 4-й школе, хотя  было много хороших друзей и товарищей, много общения, совместных игр. Любили, помнится, по пути домой с уроков, играть «в  города» — грамотные «географы» побеждали.  Звучит «Москва» — кто-то тут же произносит  «Антверпен», затем  «Николаев» и так далее, до самого дома.    Захватывало   и помогало в учёбе, как мне кажется.  И вдруг происходит такое, что и во  сне не придумаешь!